И если можно было бы наверняка искупить все свои прошлые грехи индульгенциями, то я тотчас бы вернулся из Сибири, отдал бы все свои деньги за это, снял бы с себя всю одежду срезал бы кожу, если было бы нужно. Я без колебаний отрезал бы себе руку, отдал бы все, что имею, да даже жизнь. Но это будет лишь большим осквернением самого себя.
Моя внутренняя проказа грызет, рвет мою душу, а я, кажется, физически чувствую собственное гниение. Запах этот так силен, что часто, на высоте 75ти метров мне хочется положить голову в паз гидравлического насоса, чтобы ее разорвало, а моя кровь, словно бы воды Иерусалима смыла с меня всю мою грязь.
Грязный прокаженный.